Содержание
«ТОВАРИЩ ТЕНДЕР»
Одной из важнейших задач, от решения которых зависела судьба Ленинграда, была подготовка Дороги жизни к летней навигации 1942 года. Помогала вся страна. Строились причалы и склады, прокладывались подъездные пути, стягивались к Ладоге пригодные для перевозок буксиры и баржи, ремонтировались корабли Ладожской флотилии.
По специальному решению правительства в тяжелейших условиях осажденного города была развернута постройка крупной серии стальных озерных барж. Этим решалась проблема тоннажа.
Тогда же возникла и идея создания большого числа малых маневренных транспортных средств для перевозки людей и взрывоопасных грузов через озеро. Вероятность потопления таких судов благодаря их малым размерам существенно уменьшилась бы, возможные же единичные потери менее болезненно сказывались на общем объеме перевозок.
В апреле 1942 г. директоров судостроительных заводов вызвали в Смольный. Их приняли руководители обороны города Андрей Александрович Жданов и Алексей Александрович Кузнецов. На столе лежали развернутые чертежи, фотоснимки. Была поставлена задача: в кратчайшие сроки освоить серийную постройку для Ладоги малых самоходных плашкоутов. Основные требования, сформулированные А. А. Ждановым, сводились к тому, что подобные суденышки должны быть как можно более простыми в управлении и увертливыми, так как за ними будут охотиться «мессершмитты», мелкосидящими — способными подходить к необорудованному берегу, чтобы можно было производить погрузку и разгрузку, где понадобится, а не у постоянно находящихся под угрозой воздушного налета причалов.
А. А. Жданов получил заверение, что ленинградские судостроители до вскрытия льдов, т. е. не больше чем за полтора месяца, сумеют построить первую партию таких плашкоутов.
Работа по проектированию и подготовке производства несколько упрощалась благодаря тому, что имелся прототип — малый десантный плашкоут, созданный еще до войны на Таллинском судоремонтном заводе. Тактико-техническое задание на его проектирование было подготовлено в апреле 1941 г. зам. н-ка техотдела КБФ инженер-капитаном 2 ранга Н. Е. Гончаровым; постройкой головных судов руководил начальник докового цеха К. Л. Лукьянов.
Как вспоминает бывший командующий Ладожской военной флотилией В. С. Чероков, несколько недостроенных плашкоутов удалось отбуксировать из оставляемого флотом Таллина в Кронштадт; здесь шесть судов ввели в строй и они участвовали в боевых действиях при срочной эвакуации наших войск из-под Выборга.
Теперь требовалось, сохранив идею прототипа, максимально упростить его конструкцию с расчетом на конкретные возможности каждого из предприятий, учтя и сверхжесткие сроки, и истощение обессилевших людей.
Головным предприятием по выполнению этого заказа штаба обороны Ленинграда стал «Петрозавод» (директор К. В. Шевченко, главный инженер Б. С. Стебаков, парторг В. И. Романовский]. Работая буквально круглые сутки, инженеры М. П. Цветков, М. А. Крылов, Н. А. Киселев, А. Б. Маньковский под руководством главного конструктора Б. В. Плисова за несколько дней разработали проект.
Параллельно вариант плашкоута проектировался и на другом предприятии (ныне — Адмиралтейское объединение]. Группой конструкторов, возглавляемой главным инженером завода Ю. Г. Деревянко (в нее входили, в частности, В. М. Мудров и А. Н. Тюшкевич), был разработан проект двухтрюмного плашкоута с упрощенными обводами, по которому впоследствии и было построено наибольшее число судов.
Несмотря на все тяготы блокады, голодающие рабочие за десять дней построили первые два тендера (Само слово тендер — восходит к принятому в русском парусном флоте XIX века названию класса самых малых боевых судов для действий вблизи берега. Тендера (или куттера, а отсюда — катера) представляли собой одномачтовые суда водоизмещением до 50-60 т с 10-12 пушками на палубе. Термин попал к нам из английского флота, где тоже означал вспомогательное судно (от tender — помощник, заботящийся). — Прим. ред.) грузоподъемностью по 15 т.
Один из тендеров во время боевых действий на реке Висле (1944 г.). Фото Л. И. Коровина
Суденышки, на которых были установлены 75-сильные автомобильные двигатели с грузовика «ЗИС-5», уверенно развивали скорость 5-6 узлов и обладали ценнейшей способностью разворачиваться чуть ли не на месте, вползали носом на отмелый берег Невы. Затем тендера были подняты на стенку. Жданов внимательно осмотрел их и потребовал форсировать серийную постройку таких судов.
Постройку тендеров наладили на шести судостроительных и судоремонтных предприятиях. Была организована и их кооперация: так, «Петрозавод» поставлял гребные винты и подшипники Гудрича, Балтийский завод — кингстоны и т. д.
Измученные блокадной зимой, ценой героических усилий, работая едва ли не вручную, судостроители за период с 20 мая по 1 августа (т. е. за 2 месяца и 10 дней) сдали морякам 118 тендеров. Сдача заказов флоту много времени не отнимала: матросы работали на постройке тендеров на всех этих предприятиях. Готовые суда немедленно грузили на железнодорожные платформы и отправляли в Осиновец. Здесь тягачом стаскивали прибывший тендер с платформы на наклонную дорожку простейшего слипа, и прямо на своем днище судно сползало в воду.
Построенные на разных заводах суда различались и по величине, и по внешнему виду. Большую их часть составляли двухтрюмные 25-тонные тендера, меньшую — однотрюмные 15-тонные (практически их строил только «Петрозавод»), однако и внутри каждого из этих двух основных типов судов существовали некоторые отличия, в частности — в форме корпусов.
Ждановцы по проекту главного конструктора завода О. Ф. Якоба построили несколько тендеров значительно большей грузоподъемности — 100-тонных. Благодаря более удачному соотношению длины и ширины эти относительно узкие и длинные тендера при установке двух двигателей по 75 л. с. развивали даже большую скорость, чем малые 25-тонные.
Недавно в архиве одного из предприятий были обнаружены (и переданы Центральному военно-морскому музею) чертежи типовых тендеров. Теперь можно более определенно назвать их характеристики.
Корпуса тендеров представляли собой плоскодонные и прямостенные сварные коробки, собранные из предварительно изготовляемых плоскостных секций. Формы оконечностей были упрощенными — «гранеными». О применении хорошо обтекаемых округлых обводов — нечего было и думать. Во-первых, это несоизмеримо усложнило бы и неизбежно задержало работу на всех построечных операциях. А во-вторых, в блокадных условиях абсолютно нереально было рассчитывать на гибку огромного количества стальных листов: не было ни сил у рабочих, ни оборудования, ни топлива; нельзя было применять ни горячую гибку с нагревом металла в огромных печах, ни холодную — в мощных гибочных станках-вальцах. Большая заслуга конструкторов и состоит в том, что всемерное упрощение проектов, продиктованное конкретными условиями, относительно мало сказалось на ходовых и маневренных качествах судна!
В принципе двухтрюмные тендера отличались от однотрюмных только общей длиной, добавлением поперечной переборки между трюмами и незначительным изменением обводов носовой части. Все остальные их элементы были полностью унифицированы.
Приведем размерения двухтрюмного 25-тонного варианта: длина наибольшая — 14,3 м, между перпендикулярами — 14 м; ширина габаритная — 3,8 м, по палубе — 3,6 м; высота борта до палубы — 1,5 м, до края носового фальшборта — 2,3 м. Водоизмещение порожнем при осадке 0,37 м — 13,56 т.
Длина между перпендикулярами однотрюмного тендера составляла 10,5 м.
Оборудование трюмов сводилось к тому, что на днище укладывали дощатый пайол, а вдоль бортов ставили откидные скамьи для людей; люки закрывались стандартными лючиками.
В корме — в машинном отделении под невысокой полурубкой — устанавливапись двигатель «ЗИС-5», топливный бак (обыкновенная 250-литровая бензиновая бочка) и коробка передач; первоначально одно-трюмные тендера заднего хода не имели. Команды мотористу подавались при помощи переговорной трубы.
У поста рулевого — старшины тендера — на кормовом краю полурубки стоял нактоуз 6-дюймового шлюпочного компаса. Рулевое устройство было простейшим и потому надежным. Перо руля перекладывалось при помощи румпеля, как на шлюпке (на некоторых тендерах уже силами экипажа ставили штурвал).
На первых тендерах какие бы то ни было бытовые удобства отсутствовали совершенно. В дальнейшем в носовой части трюма моряки стали выгораживать себе «кубрик»: делали легкую дощатую переборку, оборудовали топчаны, ставили буржуйку (труба выходила прямо в трюм). На тендерах более поздней постройки помещение для жилья делали уже на заводах.
Тендера оборудовались простейшими навигационными огнями, леерным ограждением, сходнями, привальными брусьями, четырьмя кнехтами и носовыми битенгами. (Кормовые трубчатые битенги стояли только на первых двухтрюмных тендерах.) В носу двухтрюмных тендеров на днище приваривали по два фальшкиля, предназначенных для защиты корпуса при подходе к отмелому каменистому берегу.
Нужно сказать, тендера получились довольно надежными и мореходными судами. Первоначально им запрещали выходить в море уже при волнении 4 балла, однако впоследствии даже значительно перегруженные тендера ходили при 5 баллах и выше.
Днем и ночью эти суденышки со скоростью 5-6 уз ходили по трассе Кобона — Осиновец. Команды их paботали поистине геройски, совершая по два-три рейса за сутки. С призывом к товарищам бороться за три рейса обратились матрос Илья Карагинцев и старшина 2-й статьи Афанасий Яковлевич Рыбаков.
Борясь за увеличение эффективности перевозок, экипажи ввели интересное новшество. Грузоподъемность судов лимитировала не столько малая высота надводного борта, сколько положение выхлопной трубы. Выхлопное отверстие (в левом борту) находилось на высоте всего 150 мм от КВЛ и служило своего рода грузовой маркой, ограничивающей прием груза и неизбежное при этом увеличение осадки. Тендеристы стали своими силами наваривать на выхлопную трубу патрубок, позволяющий увеличить осадку на 250 мм, что давало солидную добавку к грузоподъемности тендера (до 5-6 т на однотрюмном) без существенного ухудшения скорости и поворотливости.
Приведем несколько высказываний наших прославленных адмиралов, имевших прямое отношение к использованию тендеров на Ладоге:
Адмирал В. Ф. Трибуц: «Нас выручили знаменитые тендеры, эти незамысловатые самоходные суда, созданные в тяжелую блокадную зиму руками голодающих рабочих в содружестве с нашими матросами. 10048 рейсов сделали тендеры за кампанию 1942 г.! Экипажи тендеров сквозь штормы, под огнем вражеских самолетов смело бороздили воды Ладоги. 158086 т продовольствия и боезапаса, 98 800 воинов доставили они в осажденный Ленинград».
Вице-адмирал В. С. Чероков: «Успешно выполнялась задача эвакуации из Ленинграда населения. В отдельные дни на эвакопункт в Борисову Гриву прибывало значительно больше людей, чем предусматривалось планом. А план этот был очень напряженный: в июне флотилия должна была перевозить по 5000 человек в день! Приходилось брать людей на суда сверх всяких норм. На каждый малый тендер вместо 25 человек принимали 50. И все же заботились, чтобы разместить поудобнее.
На некоторых тендерах мы установили пулемет ДШК, но на многих единственной защитой от вражеских самолетов оставалось личное оружие моряков — винтовки. Безопасность корабля всецело зависела от мастерства, от умения вовремя уклониться от ударов врага».
Адмирал Флота Советского Союза И. С. Исаков: «На Ладожском озере, чтобы хладнокровно выдерживать атаки неприятельских самолетов на тихоходных и медлительных кораблях, надо было иметь какие-то особые нервы и необычайное мужество».
Адмирал Ю. А. Пантелеев: «Фашистским стервятникам так и не удалось потопить ни один из 118 ладожских тендеров. По всей Ладоге и среди эвакуирующихся жителей города разнеслась молва о неуязвимости этих корабликов. Я слышал, как прибывающие в Осиновец ленинградцы просили отправить их через озеро «только на тендере».
Небольшая осадка и подъем днища в носовой части в сочетании с относительно солидной грузоподъемностью делали тендера незаменимыми при высадке десантов. Но при этом уже нельзя было рассчитывать только на маневренность и малые размеры: следовало подумать о вооружении и защите тендера как полноценного боевого корабля, которому неминуемо придется подходить к берегу, занятому врагом, под жестоким огнем.
На все тендера поставили на носовой битенг по пулемету ДШК; на некоторых двухтрюмных тендерах такой пулемет иногда устанавливали между люками. (На черноморских тендерах армейские пулеметы ДШК прямо приваривали треногой к палубе в носу.)
По инициативе тендеристов Антонова, Данильца, Зуева, Комарова и других была продумана защита носовой части судна, двигателя и поста рулевого. Вооружение и бронирование балтийских тендеров осуществлялось на Кронштадтском судоремонтном заводе. Были случаи, когда вся надводная часть тендера покрывалась тонкой броневой сталью, но все же броня использовалась редко. Чаще всего вопрос защиты от осколков и пуль решался экипажем тендера с применением тех материалов, которые в данный момент имелись под рукой. Как правило, на фальшборт наваривали дополнительный стальной лист, чем и защищался нос тендера.
Защита рулевого претерпела некоторую эволюцию и в конце концов пришла к тому виду граненой стенки, какой показан на чертеже однотрюмного тендера. Первоначально устанавливали или только защиту носа, или только стенку, считая, что с носа тендер уже достаточно защищен самим фальшбортом. В дальнейшем защита рулевого стенкой стала характерна для всех тендеров.
Стенка, защищавшая рулевого спереди, ставилась прямо на крышу рубки, кормовая — на палубу. Между ними оставались неширокие проходы с каждого борта. Стенка собиралась на месте из двух рядов досок или стальных листов, между которыми засыпали песок, закладывали булыжник, чугунные чушки, пачки листов кровельного железа и т. п. Общая толщина слоя защиты доходила до 20 см, высота стенки — приблизительно до уровня груди стоящего человека. Иногда такую стенку для защиты рулевого сооружали из листов броневой стали, однако такие случаи были очень редки.
Двигатель и бензиновый бак просто обкладывали мешками с песком.
Для уничтожения получавшегося дифферента на корму, в носовую часть загружали балласт, в результате снижалась скорость и грузоподъемность тендера. Некоторые старшины, чтобы не терять грузоподъемности судна, отказывались от специальной защиты поста рулевого.
Тендера в десантном варианте в зависимости от водоизмещения принимали на борт от 35 до 60 бойцов со всем снаряжением.
Удалось осуществить интересную идею командира дивизиона тендеров капитана 2-го ранга В. С. Сиротинского и старшего лейтенанта Андреева: соединив два двухтрюмных тендера прочным настилом, получили мелкосидящий самоходный паром, способный принимать тяжелую боевую технику, включая танки. Тендера связывались двумя рядами брусьев; один ряд ложился поперек судов, другой — вдоль на уровне комингсов грузовых люков; поверх брусьев укладывался настил. Как вспоминает Б. И. Потапов, такие паромы перевозили одновременно по два танка или по четыре грузовика — «студебеккера».
Известно, что два таких парома использовались для постановки мин в Выборгском заливе. Для этого на настил укладывались минные рельсовые пути, позволяющие принимать 20-25 мин. А те же ладожские однотрюмные тендера, переброшенные на юг, занимались прямо противоположным делом — тралили мины на Азовском море.
Конструкторам и рабочим блокадного Ленинграда никак не думалось, что этим маленьким и примитивным на вид судам суждена такая славная большая жизнь, что матросы и солдаты, сражавшиеся на многих участках огромного фронта, уважительно назовут это судно — «товарищ тендер»!
В СТРОЮ БОЕВЫХ КОРАБЛЕЙ
Двухтрюмный тендер с грузом боеприпасов направляется к месту высадки десанта. Июнь 1944 г.
Ценой неимоверных усилий удалось подготовить к ладожской навигации 1942 г. втрое больше перевозочных плавсредств, чем их было осенью. Однако весна запоздала, ледовая стихия буйствовала, начало навигации все откладывалось. Первые рейсы самых мощных наших судов, способных пробиваться через битый лед, удалось организовать только в самом конце мая. И сразу же начались массированные налеты вражеской авиации. По 80-100 бомбардировщиков одновременно обрушивались на наши порты и склады. Бывало так, что на переходе на одно беззащитное судно нападало до десяти самолетов врага.
Командующий группой «Север» генерал-полковник Кюхлер уверенно заявил, что, поскольку с наступлением весны ледовая трасса из строя вышла, теперь «даже птица не сможет пролететь сквозь кольцо блокады». Но несмотря ни на что через Ладогу пошли в Ленинград тысячи тонн продовольствия и боеприпасов, стали прибывать свежие пополнения, продолжалась планомерная эвакуация раненых, женщин, стариков, детей.
Я был тогда начальником штаба Ладожской флотилии, а именно в эти дни стал командиром специального отряда, открывающего навигацию. Помню, как в начале июня впервые увидел прибывающие к Осиновецкому маяку тендера. Было ясно, что эти специфичные суда следует свести в какие-то отдельные группы, отработать систему эффективного их использования на самой короткой, но зато и самой опасной, близко расположенной к занятому немцами берегу, «малой» трассе. В первых числах июля из этих кораблей было организовано и начало действовать соединение, названное Отрядом тендеров и состоящее из нескольких групп по 8-10 вымпелов в каждой. Базировалось это соединение в районе Кобоны, используя для стоянки и Новоладожский канал.
Первым командиром отряда был назначен опытный моряк, капитан 1-го ранга Федор Леонтьевич Юрковский, выросший на море, еще подростком участвовавший в боях с кайзеровским флотом, только что командовавший отрядом балтийских ледоколов, которые обеспечивали переходы наших кораблей в районе до о-ва Лавенсаари. Он умело и терпеливо обучал подчиненных, вселяя веру в свои маленькие корабли, воспитывая мужество и стойкость.
Ветераны-тендеристы вспоминают, что их командир, обучая рулевых тактике маневрирования, сам выходил в рейс и показывал, как именно нужно уклоняться от бомб и обстрела при налетах авиации. Был, например, такой простейший прием: старшина тендера ложился на рубку, упирался ногой в румпель, и тендер начинал описывать циркуляцию — крутился на одном месте.
Позднее командиром соединения стал капитан 2-го ранга Вячеслав Сергеевич Сиротинский. Много времени уделяли Отряду тендеров и удивительно скромным, героическим людям, плававшим на них, полковой комиссар Андрей Владимирович Нечиталенко и военком флотилии Леонид Васильевич Серебренников. «Команды тендеров, — писал командовавший тогда КБФ адмирал В. Ф. Трибуц, — это были бесстрашные, самоотверженные, неутомимые люди. Не знаю — когда они отдыхали, и отдыхали ли вообще?»
Да, прямых попаданий авиабомб в тендера противником достигнуто не было, но от осколков разорвавшихся вблизи бомб и особенно от обстрела самолетами, буквально охотившимися за беззащитными тендерами, потери среди наших людей были.
Построенный для Дороги жизни тендер во время наступательных операций 1944-1945 гг. Фото Б. В. Лемачко.
Вдумайтесь теперь в эту цифру: 10 048 таких рейсов за несколько летних месяцев совершили эти железные люди!
Примеров героизма команд тендеров — великое множество: каждый рейс был геройским. Остановлюсь на одном.
Спуск на воду тендеров, переброшенных к месту боевых действий по железной дороге. Фото Б. В. Лемачко,
Среди многих бесстрашных назову И. М. Иванова, А. П. Коровина, Ф. Светлова, И. Якунина, В. Калачева, В. Радкевича, которые служили примером для всех. Многие моряки Отряда тендеров были отмечены правительственными наградами, а старшины А. Я. Рыбаков и А. Н. Казанцев награждены орденами Ленина.
С прорывом блокады Дорога жизни значение потеряла: теперь грузы и пополнения можно было доставлять железной дорогой! Как плавсредства для эвакуации людей и перевозки грузов потеряли значение и тендера — одна из основных сил Ладожской «малой» трассы. Зато теперь, при подготовке и проведении наступательных операций, можно было использовать тендера по их прямому назначению — ведь когда-то проектировали их как десантные корабли!
По приказу наркома ВМФ Н. Г. Кузнецова, 43 тендера вместе со своими экипажами были направлены в Ленинград, 29 погружены на платформы и переброшены на Черное море (Действия тендеров на черноморском театре — тема особая. Здесь только подчеркнем, что начиная с февраля 1943 г. тендера принимали неизменное участие во всех десантных операциях. Ладожскими тендерами были, в частности, те мотоботы № 7 и 9, которые упоминает Л. И. Брежнев в книге «Малая земля».).
Не пришлось отдыхать без работы и тендерам, оставшимся на Ладоге. Дело им всегда находилось, они снова оказались просто незаменимыми. Помню, что по Волхову и его притокам они доставляли боеприпасы в 4-ю армию (Как написано в т. 3. «Истории Великой отечественной войны» (стр. 420), «Под сильным артиллерийским и минометным огнем, прокладывая путь по засоренным, мелким и ранее несудоходным рекам, тендеры доставили на передний край 455 т боеприпасов и продовольствия». Снабжение войск по суше было тогда прервано.). Когда наши части перешли в наступление на Карельском перешейке, четыре тендера были включены в состав отряда, выполнявшего особо опасное задание командования: 12 июня, специально дождавшись. хорошей видимости, моряки-ладожцы высадили демонстративный десант, в решающий момент сковавший значительные силы противника и позволивший одержать победу на решающем направлении.
Самое активное участие принимали тендера и в боевых действиях при форсировании Свири 7-й армией. Десять тендеров, доставленных к устью Свири по железной дороге, работали на реке среди разрывов мин и снарядов уже в самый горячий первый день этой операции. За четыре июньских дня тендера под огнем врага перебросили на правый берег несколько тысяч бойцов, сотни автомашин и орудий, 3220 т грузов. Когда сражавшиеся на пятачке части 99-й дивизии остались без боеприпасов и продовольствия, моряки трех ладожских тендеров, ежесекундно рискуя жизнью, сумели доставить им все необходимое. На боевом счету Отряда тендеров появилась и самостоятельная десантная операция: вверх по реке была переброшена группа в составе 550 бойцов с 50 орудиями и всем снаряжением.
В своих мемуарах вице-адмирал В. С. Чероков вспоминает, как торжественно встречали геройские тендера, отличившиеся тогда на Свири. Кильватерной колонной под гром оркестров спускались эти «чудо-корабли» вниз по реке, а с понтона специально разведенного моста их приветствовали армейские командиры. «Не столь часто в боевой обстановке так чествуют отличившихся воинов!» — замечает адмирал.
В горячие июньские дни 1944 г. те же тендера вновь отличились при выполнении знаменитой Тулоксинской десантной операции. Так, тендер № 23 выкатился носом в берег в самом «пекле» — под сильнейшим пулеметным и минометным огнем. Комсомолец А. С. Гребешков из экипажа этого корабля увлек за собой замешкавшихся было десантников, первым оказался на берегу, забросал гранатами мешавшую высадке огневую точку.
Неустрашимо и хладнокровно действовал старшина Александр Сухарев. Снаряд угодил в его тендер. Моряки под огнем врага заделали пробоину и пошли в следующий «рейс», доставляя десантников с остановившихся вдали от берега глубокосидящих судов прямо на поле боя. Тендер № 39 сделал 5 таких рейсов: в этот первый день высадки он перевез 270 бойцов и 45-миллиметровую батарею, а всего за операцию перебросил на берег 430 человек и 260 т грузов.
Отряд балтийских тендеров во время боевых действий на Висле. Фото Л. И. Коровина.
В те дни все силы флота были брошены на содействие наступательным действиям наших войск. И можно смело сказать, что все совместные операции кампании 1944 года, связанные с высадкой десантов и оперативными перевозками войск и техники, осуществлялись при непременном участии тендеров и имевших большой боевой опыт их экипажей. «Роль этих маленьких и относительно слабо вооруженных судов была незаменима», — пишет бывший командующий КБФ В. Ф. Трибуц. Тот, кто внимательно читал мемуары адмирала Трибуца под красноречивым названием «Балтийцы наступают», наверняка отметил то особое внимание, которое уделялось тендерам при планировании любой боевой операции на берегах Балтики.
Вот, например, бои за освобождение советской Эстонии, начавшиеся штурмом Нарвского перешейка. Переброшенные на Чудское озеро, к Гдову, 12 бронекатеров и 21 десантный тендер помогли нанести удар там, где гитлеровцы его не ожидали: высадить 16 августа десант на необорудованный болотистый берег в районе Мехикорма. За три дня удалось перебросить через озеро 6500 бойцов и 170 орудий. Об ожесточенности боев говорит хотя бы то, что к исходу первого дня операции в строю оставалось только 7 тендеров; остальные — пришлось срочно ремонтировать. Сюда же из Кронштадта перебросили еще 20 тендеров, некоторые из них тут же были превращены в катамараны для погрузки тяжеловесов.
Размах операции ширился. Пожалуй, это была непревзойденная по масштабам переброска войск при помощи тендеров: за полмесяца было перевезено через озеро 135 000 солдат и офицеров, 13200 лошадей, 9100 автомашин, 14 600 повозок, 2183 орудия и миномета. Адмирал В. Ф. Трибуц называет эти цифры невероятными: они втрое выше самых высоких норм военного времени! Предельное волевое и физическое напряжение экипажей позволило многим из них делать по 20 рейсов через озеро за сутки. Старшины Коровин, Иванов, Якунин делали и того больше — по 25 рейсов! Без единого часа отдыха!
Спаренные тендера Зарипова и Исакова совершили в те дни 300 рейсов.
«Признаюсь, — пишет адмирал, — что мы, моряки, гордились своим вкладом в успех операции!»
Остановлюсь поподробнее на действиях тендеров Отряда высадочных средств в июне того же 1944 г. при освобождении островов Бьёркского архипелага, прикрывавших вход в Выборгский залив и задерживавших наступление наших частей.
В распоряжение командующего операцией вице-адмирала Ю. Ф. Рал-ля были переданы довольно крупные силы КБФ, включая нашу бригаду с дивизионами канонерских лодок (4 единицы) и морских бронекатеров (8), а также отрядами тендеров (28), дымзавесчиков (18) и катерных тральщиков. На автомашинах доставили с южного берега 260-ю отдельную бригаду морской пехоты под командованием генерала И. Н. Кузьмичева (1500 человек).
Противник хорошо подготовился к обороне — выставил минные заграждения со специальными противокатерными минами-ловушками, превратил острова в бастионы. Берега были опутаны колючей проволокой и минированы, была сооружена система дзотов и траншей, около 50 береговых орудий калибром до 250 мм включительно были готовы открыть огонь. Из Данцига сюда перебросили 6-ю флотилию немецких миноносцев, стянули весь уцелевший к этому времени финский флот. Интенсивность движения сил противника по шхерному фарватеру была такова, что наша авиаразведка только за один день 17 июня обнаружила здесь до 100 различных малых и больших судов.
Белые ночи облегчали противнику наблюдение за передвижениями советских кораблей, а выставленные им минные заграждения затрудняли действия. Однако как ни старался противник помешать нашим тральщикам, но к 20 июня предварительные тральные работы были выполнены и сразу же, в следующую ночь на 21 июня, в пролив вышли первые три тендера с разведротой (126 бойцов) майора А. П. Романцова. Командовал группой высадки капитан 3-го ранга П. Ф. Мазепин, прикрывали ее бронекатера капитан-лейтенанта А. И. Потужного.
Место для нанесения первого удара было выбрано исключительно удачно: меньше всего противник ожидал появления десантников на самом удаленном, «тыловом» острове Пий-сари (ныне Сев. Березовый). Берег у него крутой, подходы плохие — множество камней, а главное, отряду высадки нужно было сначала пройти 15-мильный пролив Бьеркезунд, на всем протяжении простреливаемый с обеих сторон не только орудиями, но и пулеметами.
Предпринятое демонстративное движение другой группы наших катеров в южном направлении на какое-то время отвлекло внимание противника, а отличная работа трех катеров-дымзавесчиков прикрыла движение отряда Мазепина. Тендера прорвались через узкий пролив.
На рассвете 21 июня десантный отряд подошел к острову. Команды тендеров первыми прыгали в воду и помогали разведчикам выходить на берег, перебрасывать на сушу пулеметы и боезапас. На КП бригады пришла радиограмма Романцова: «Закрепился, веду бой».
Гарнизон острова, по-видимому, был ошеломлен. Разведроте удалось с ходу занять заранее намеченный плацдарм и подготовиться к отражению начавшихся затем ожесточенных контратак противника. Наши бронекатера сумели отсечь прорывавшиеся к Пийсари корабли противника, а удары авиации КВФ заставили их уйти на север.
В полдень тяжелое положение десанта, окруженного превосходящими силами врага, стабилизировалось. Тендера доставили подкрепление — вторую роту морской пехоты. Этому отряду форсировать пролив было еще тяжелее. Стоило на минуту разойтись стене спасительного дыма, на освещенные яркими лучами солнца тендера обрушивался яростный огонь и с берега, и с островов. Поставив на крышки люков все свои пулеметы и противотанковые ружья, десантники отстреливались на оба борта.
Надо было срочно наращивать силу удара. В ночь на 22 июня пошли на прорыв 16 тендеров капитан-лейтенанта А. В. Воскобойникова. Отряд прикрытия под командованием А. И. Потужного давно пора было бы отвести на отдых, но несмотря на страшную усталость катерников от продолжавшегося уже сутки непрерывного боя, я был вынужден дать им приказание продолжать действия по поддержке сил высадки. С рассветом 22 июня на Пийсари были доставлены еще два батальона пехоты, отдельная пулеметная рота и две батареи истребительного дивизиона — 14 45-мм орудий с 10 т боезапаса.
Высадка десанта на остров Пийсари. 22.IV. 1944 г.
За эти бои у островов Бьеркского архипелага все 113 офицеров, старшин и матросов отряда тендеров были награждены орденами и медалями.
До последнего часа Великой Отечественной войны тендера использовались как боевые десантные корабли, а после ее окончания долгое время — много лет — несли трудовую вахту. Говорят, и сейчас еще водолазы одной из строительных организаций используют в качестве бота чудом сохранившийся тендер постройки 1942 года. Буквально на днях бронированный тендер (правда, в измененном переделками виде) «опознан» инженерами Балтийского завода в скромном кабельном судне «№ 3». Еще один тендер и по сей день служит заправщиком в «Ленводпути».
На берегу Ладожского озера в музее «Дорога жизни» стоит модель тендера, напоминающая о подвиге ленинградских рабочих и о славных боевых делах смельчаков, воевавших на этих маленьких героических боевых кораблях на Ладоге, на Балтике, на Черном море. Так, может быть, пришла пора осуществить предложение адмирала Ю. А. Пантелеева — восстановить в первозданном виде и поставить тендер в Осиновце?
При подготовке материалов использовались воспоминания участника постройки тендеров Василия Михайловича Мудрова и ветеранов-тендеристов: Бормена Ивановича Потапова, Василия Кирилловича Федотова, Мильтона Ивановича Рябова, Георгия Ивановича Куворихина, Семена Абрамовича Кагана, Анатолия Михайловича Жуковского, Василия Петровича Романенко, Василия Андреевича Демидова, Ивана Александровича Бразгина.
—> Награды Великой Отечественной
Шла страшная блокадная зима. Одной из важнейших задач, от решения которых зависела судьба Ленинграда, была подготовка Дороги жизни к летней навигации 1942 года. Помогала вся страна. Строились причалы и склады, прокладывались подъездные пути, стягивались к Ладоге пригодные для перевозок буксиры и баржи, ремонтировались корабли Ладожской флотилии.
По специальному решению правительства в тяжелейших условиях осажденного города была развернута постройка крупной серии стальных озерных барж. Этим решалась проблема тоннажа.
Тогда же возникла и идея создания большого числа малых маневренных транспортных средств для перевозки людей и взрывоопасных грузов через озеро. Вероятность потопления таких судов благодаря их малым размерам существенно уменьшилась бы, возможные же единичные потери менее болезненно сказывались на общем объеме перевозок.
В апреле 1942 г. директоров судостроительных заводов вызвали в Смольный. Их приняли руководители обороны города Андрей Александрович Жданов и Алексей Александрович Кузнецов. На столе лежали развернутые чертежи, фотоснимки. Была поставлена задача: в кратчайшие сроки освоить серийную постройку для Ладоги малых самоходных плашкоутов. Основные требования, сформулированные А. А. Ждановым, сводились к тому, что подобные суденышки должны быть как можно более простыми в управлении и увертливыми, так как за ними будут охотиться «мессершмитты», мелкосидящими — способными подходить к необорудованному берегу, чтобы можно было производить погрузку и разгрузку, где понадобится, а не у постоянно находящихся под угрозой воздушного налета причалов.
А. А. Жданов получил заверение, что ленинградские судостроители до вскрытия льдов, т. е. не больше чем за полтора месяца, сумеют построить первую партию таких плашкоутов.
Накануне летней навигации 1942 г. Военный совет фронта принял несколько постановлений, связанных с обеспечением Ленинграда продовольствием и боеприпасами, эвакуацией населения на Большую землю. Одно из этих постановлений, от 7 мая 1942 г., касалось судостроителей. Нас обязывали построить к 1-10 июня 1942 г. 50 самоходных тендеров и плашкоутов, причем 20 — заново, а для остальных использовать несамоходные плашкоуты, сооруженные по инициативе НТК НК ВМФ осенью 1941 г., в количестве 86 шт., с целью возмещения потерь тоннажа несамоходного грузового ладожского флота. Пока их строили, наступила зима и плашкоуты остались на предприятиях.
Идея создания небольших десантных самоходных тендеров, в которых нуждался Балтийский флот, возникла еще до войны. По указанию командующего КБФ адмирала В. Ф. Трибуца был разработан проект на Таллинском судоремонтном заводе, по которому заложили шесть тендеров. В начале войны их недостроенными доставили на кронштадтский Морской завод, где достроили. «Прожили» они недолго — затонули, попав под вражеский огонь при эвакуации наших войск из-под Выборга. Сохранилась лишь фотография общего вида тендера, которую передали Военному совету фронта.
Что было привлекательным в этом судне? Небольшие размеры, простота конструкции и, самое главное, возможность использовать его в разнообразных целях — для перевозки и высадки десантов, эвакуации из Ленинграда людей, доставки в осажденный город необходимых грузов.
Строить тендеры поручили нескольким предприятиям. О задании на Петрозаводе узнали 7 мая. Петрозавод являлся головным. Это означало, что мы обязаны были в несколько дней выпустить чертежи и для других заводов. До 10 июня нам нужно было построить 15 самоходных тендеров, т. е. сдавать по одному каждые два дня! Такие сроки в мирное время считались нереальными.
Старшим строителем тендеров назначили меня. Получив сохранившуюся фотографию общего вида судна, я понял, что по ней построить тендер невозможно. Надо было разработать узлы корпуса с учетом материалов, имевшихся в Ленинграде. Разработку проекта возглавили начальник заводского конструкторского отдела Н. А. Киселев и опытный инженер М. П. Цветков, компоновкой механической установки занялся инженер М. А. Крылов.
В чертежи сразу же вносились принципиальные конструктивные и технологические изменения — с учетом материалов, которыми располагало предприятие, и производственных возможностей. Разработку вели круглосуточно, с короткими перерывами для отдыха. Так удалось через два-три дня выпустить чертежи.
Что же представлял собой тендер? Это самоходная стальная баржа с корпусом простейшей формы, длиной 10,5, шириной 3,6 и высотой борта 1,5 м. Носовая оконечность корпуса не имела традиционного заострения. Днище здесь поднималось вверх к палубе, как передняя часть у лыж, и защищалось пуленепробиваемой броней, а когда такая броня отсутствовала — просто утолщали наружную обшивку. Трюм тендера объемом около 30 куб. м вмещал 12-15 т грузов. Автомобильный мотор ЗИС-5 мощностью 75 л. с. обеспечивал скорость хода около 5 узлов (9 км/ч); его устанавливали в кормовом отсеке. Рулем управляли с открытой палубы при помощи ручного румпеля. Навигационное оборудование — шлюпочный компас. За отсутствием реверсивных муфт тендер имел только передний ход.
Конструкторы разделили корпус судна на секции: носовую, кормовую, днищевую, бортовые, четыре палубные и переборку. Каждую собирали и сваривали на специально подготовленных рабочих местах, причем в наиболее удобном для сварки нижнем положении. Секции строили одновременно, что обеспечивало в цехах широкий фронт работ. Изготовление корпусов тендеров сводилось, таким образом, к их сборке из заранее заготовленных секций.
По проекту максимально упростили корпус, чтобы избежать гибочных операций, требовавших больших физических усилий. Еще более трудоемкую клепку заменили сваркой. Объем кузнечных работ, свели до минимума, предложив сварные конструкции вместо литых и кованых.
Почти одновременно с нами начали разработку проекта самоходного плашкоута на «Судомехе», где за основу был принят плашкоут НТК, имевший длину 10,5, ширину 3,6, осадку 1 и высоту надводного борта 0,5 м. Чтобы превратить его в самоходный, требовалось, в частности, изготовить носовые и кормовые оконечности. Инженеры А. Н. Тюшкевич, Н. А. Котельников, В. М. Мудров и другие (под руководством главного инженера завода Ю. Г. Деревянко) уже к 9 мая подготовили проект самоходного однотрюмного плашкоута с улучшенными обводами корпуса грузоподъемностью 15 т. А несколько позднее те же конструкторы предложили проект двухтрюмного самоходного плашкоута грузоподъемностью до 25 т (длина 14, ширина 3,6, высота борта .1,5 м). Оба проекта исходили из минимальных затрат стального проката, существенного уменьшения трудоемкости.
Подготовка чертежей и производства на заводах шла параллельно, что ускоряло процесс постройки. Петрозавод поделился с другими предприятиями очень дефицитным стальным прокатом (только на первую серию его потребовалось свыше 150 т). Подготавливали рабочие места и стапели, комплектовали бригады, составляли графики круглосуточного производства.
Немногочисленные сотрудники первого замнаркома А. В. Самарина, находившегося постоянно в Ленинграде, составили план МЗК- Петрозаводу поручили снабжать другие предприятия поковками, Балтийскому заводу — гребными винтами. Ряд предприятий обязан был изготовить гребные валы и баллеры рулей, глушители для моторов, электрооборудование.
На третий день после получения задания судостроители по-ударному трудились в цехах Петрозавода. Размечали и обрабатывали сталь. Из готовых деталей начали сборку и сварку секций. 15 мая — спустя только восемь дней — на стапелях уже стояли пять тендеров!
Тендер на стапелях завода
В этот день на завод приехал член Военного совета фронта Н. В. Соловьев. Он познакомился с постройкой тендеров, одобрительно отозвался об успехах коллектива и от имени Военного совета выразил уверенность, что задание будет выполнено в срок.
В этом можно было не сомневаться! Все, кто строил тендеры, не уходили из цехов по 12-14 часов. На стапели пришли и добровольно стали работать многие инженеры, служащие. Труд корпусников — тяжелый труд, но на стапелях были заняты и женщины, заменившие ушедших на фронт мужчин. Немногочисленные квалифицированные рабочие, оставшиеся на заводе, возглавили бригады, в состав которых вошли и команды тендеров — военные моряки.
Для каждой бригады составлялось суточное задание. Итоги социалистического соревнования подводились ежедневно. Лучшим вручалось переходящее Красное знамя — прямо на рабочем месте бригады.
Первой Красного знамени удостоилась бригада А. Г. Мельникова, построившая тендер всего за три дня! В торжественной обстановке тут же, на стапеле, бригадиру и его товарищам — сварщикам Л. А. Дмитриевой и В. А. Антонову, судосборщику В. М. Ионичеву, проверщику А. П. Яшкину, монтажнику Г. В. Нагаеву, разметчику К- А. Павлову и другим — вручили Почетные грамоты, премии. Бригады Б. В. Сивкина и Л. Н. Воронина собирали каждая свой тендер по четыре дня. Стоит отметить, что оба бригадира возглавили бригады, оставаясь один — заместителем начальника цеха, другой мастером.
На всех заводах, строивших тендеры и плашкоуты, в бригадах люди трудились как никогда раньше. Многие справлялись с заданиями в такие сроки, которые, казалось, были немыслимы даже в мирное время. Например, на Адмиралтейском заводе в одну ночь двое мотористов подготовили к пуску двигатели на 11 плашкоутах сразу!
Слесарь-моторист Адмиралтейского завода Павел Сергеевич Арцибасов, ныне Герой Социалистического Труда, вспоминает об этом: «Вечером меня срочно вызвали на завод и поставили задачу — вместе с мотористом С. П. Косыгиным к утру следующего дня обеспечить работу двигателей на одиннадцати, плашкоутах. Мы сразу, не теряя ни минуты, принялись за дело. Надо было установить аккумуляторы, проверить цепи зажигания у моторов, принять горючее и масло. Подгоняла мысль, что, подготовив плашкоуты к сдаче, мы тем самым спасем жизнь сотен женщин, детей, стариков, ждущих своей очереди на эвакуацию. Все одиннадцать плашкоутов на следующий день прошли испытания и были доставлены на Ладогу».
Ускорению темпов, экономии материалов и трудозатрат способствовала живая мысль заводских изобретателей и рационализаторов. Инженеры, техники, рабочие вносили много предложений, связанных с усовершенствованием технологии и организации производства, с преодолением всякого рода узких, мест и трудностей. Так, на Петрозаводе слесари-монтажники братья Н. и П. Григорьевы, К- В. Овчинников, А. И. Насупкин стали еще в цехе устанавливать кронштейны и упорный подшипник. Там же, в цехе, они закрепили на судовом фундаменте двигатель. В результате вдвое уменьшалось время монтажа двигателя в корпусе тендера. Новаторские предложения конструкторов, технологов, рабочих снизили объем сборочных работ на 25, сварочных- на 40, а стапельных — на 30%. Этим, как и самоотверженностью коллектива, определились рекордные для того времени сроки постройки тендеров и плашкоутов. Задание Военного совета было выполнено точно в установленный день.
Первые два тендера Петрозавода и самоходные плашкоуты «Судомеха» проходили испытания на Большой Невке 27 мая в присутствии адмирала В. Ф. Трибуца и членов Военного совета КБФ.
1 июня 1942 г. два тендера Петрозавода и один самоходный плашкоут, построенный на «Судомехе», были продемонстрированы членам Военного совета фронта. Головной тендер пришвартовался к пирсу вблизи Смольного. На борт судна поднялись А. А. Жданов, А. А. Кузнецов, Я. Ф. Капустин, Н. В. Соловьев и другие товарищи. Они осмотрели катер, задали много вопросов, касавшихся его эксплуатационных качеств, прежде всего, грузовместимости. Я ответил, что каждый тендер мог за рейс перевезти 15 т продуктов, что по нормам того времени равнялось 12-14 тыс. продовольственных пайков. А. А. Жданов расспрашивал о скорости хода тендера, количестве вероятных рейсов в сутки, балльности моря, при которой судно способно продолжать безопасные рейсы. Он обратил внимание на малую уязвимость тендера при налетах вражеской авиации — из-за его небольших размеров, что создавало значительные преимущества при эвакуации населения. Так же внимательно были осмотрены второй тендер и плашкоут «Судомеха». В заключение А. А. Жданов от имени Военного совета фронта дал указание построить дополнительно к первому заданию еще 35 плашкоутов. 28 июня приняли также решение о дополнительном производстве 25 двухтрюмных самоходных плашкоутов. Ленинградские судостроители справились и с этими заданиями. С мая по июль 1942 г. было сдано 115 тендеров и самоходных плашкоутов (в том числе два нефтеналивных). Большая часть их была построена «Судомехом» и Адмиралтейским заводом, 25 судов сделал Балтийский завод, 22 — Петрозавод, 17 — завод им. А. А. Жданова, остальное пришлось на долю Усть-Ижорской верфи.
Готовые тендера, построенные на заводе имени Жданова
В середине июня испытания тендера и плашкоута продолжались уже на Ладоге. В них участвовали от Петрозавода инженер А. Б. Маньковский, от «Судомеха» инженер А. Н. Тюшкевич, а также представители заказчика Н. П. Лавкин и Ш. Г. Ахметшин. При испытаниях установили максимальную вместимость судов. Так, плашкоут мог взять до 15 т муки в мешках, до 70-75 человек (без вещей). Суда выдерживали проектную скорость.
Испытания подсказали необходимость внесения некоторых улучшений — их реализовали при постройке последующих плашкоутов. Так, чтобы защитить рулевого при свежей погоде, сделали брезентовый обвес (ограждение). Якорь снабдили стальным тросом вместо пенькового. В носовой части соорудили нары для отдыха команды. Сделали также водонепроницаемым входной люк в машинный отсек, в грузовом трюме смонтировали вентиляцию.
Испытания показали, что тендеры и плашкоуты полностью удовлетворяют предъявленным требованиям.
Общий вид однотрюмного тендера с защитной стенкой вокруг поста рулевого
Общий вид двухтрюмного тендера
Измученные блокадной зимой, ценой героических усилий, работая едва ли не вручную, судостроители за период с 20 мая по 1 августа (т. е. за 2 месяца и 10 дней) сдали морякам 118 тендеров . Сдача заказов флоту много времени не отнимала: матросы работали на постройке тендеров на всех этих предприятиях. Готовые суда немедленно грузили на железнодорожные платформы и отправляли в Осиновец. Здесь тягачом стаскивали прибывший тендер с платформы на наклонную дорожку простейшего слипа, и прямо на своем днище судно сползало в воду.
Тендеры на Ладожском озере
Построенные на разных заводах суда различались и по величине, и по внешнему виду. Большую их часть составляли двухтрюмные 25-тонные тендера, меньшую — однотрюмные 15-тонные (практически их строил только «Петрозавод»), однако и внутри каждого из этих двух основных типов судов существовали некоторые отличия, в частности — в форме корпусов.
Ждановцы по проекту главного конструктора завода О. Ф. Якоба построили несколько тендеров значительно большей грузоподъемности — 100-тонных. Благодаря более удачному соотношению длины и ширины эти относительно узкие и длинные тендера при установке двух двигателей по 75 п. с. развивали даже большую скорость, чем малые 25-тонные.
Недавно в архиве одного из предприятий были обнаружены (и переданы Центральному военно-морскому музею] чертежи типовых тендеров. Теперь можно более определенно назвать их характеристики.
Корпуса тендеров представляли собой плоскодонные и прямостенные сварные коробки, собранные из предварительно изготовляемых плоскостных секций. Формы оконечностей были упрощенными — «гранеными». О применении хорошо обтекаемых округлых обводов — нечего было и думать. Во-первых, это несоизмеримо усложнило бы и неизбежно задержало работу на всех построечных операциях. А во-вторых, в блокадных условиях абсолютно нереально было рассчитывать на гибку огромного количества стальных листов: не было ни сил у рабочих, ни оборудования, ни топлива; нельзя было применять ни горячую гибку с нагревом металла в огромных печах, ни холодную — в мощных гибочных станках-вальцах. Большая заслуга конструкторов и состоит в том, что всемерное упрощение проектов, продиктованное конкретными условиями, относительно мало сказалось на ходовых и маневренных качествах судна!
В принципе двухтрюмные тендера отличались от однотрюмных только общей длиной, добавлением поперечной переборки между трюмами и незначительным изменением обводов носовой части. Все остальные их элементы были полностью унифицированы.
Приведем размерения двухтрюмного 25-тонного варианта: длина наибольшая — 14,3 м, между перпендикулярами — 14 м; ширина габаритная — 3,8 м, по палубе — 3,6 м; высота борта до палубы — 1,5 м, до края носового фальшборта — 2,3 м. Водоизмещение порожнем при осадке 0,37 м — 13,56 т.
Длина между перпендикулярами однотрюмного тендера составляла 10,5 м.
Оборудование трюмов сводилось к тому, что на днище укладывали дощатый пайол, а вдоль бортов ставили откидные скамьи для людей; люки закрывались стандартными лючинами.
В корме — в машинном отделении под невысокой полурубкой — устанавливались двигатель «ЗИС-5», топливный бак (обыкновенная 250-литроввя бензиновая бочка) и коробка передач; первоначально однотрюмные тендера заднего хода не имели. Команды мотористу подавались при помощи переговорной трубы.
У поста рулевого — старшины тендера — на кормовом краю полурубки стоял нактоуз 6-дюймового шлюпочного компаса. Рулевое устройство было простейшим и потому надежным. Перо руля перекладывалось при помощи румпеля, как на шлюпке (на некоторых тендерах уже силами экипажа ставили штурвал).
На первых тендерах какие бы то ни было бытовые удобства отсутствовали совершенно. В дальнейшем в носовой части трюма моряки стали выгораживать себе «кубрик»: делали легкую дощатую переборку, оборудовали топчаны, ставили буржуйку (труба выходила прямо в трюм). На тендерах более поздней постройки помещение для жилья делали уже на заводах.
Тендера оборудовались простейшими навигационными огнями, леерным ограждением, сходнями, привальными брусьями, четырьмя кнехтами и носовыми битенгами. (Кормовые трубчатые битенги стояли только на первых двухтрюмных тендерах.) В носу двухтрюмных тендеров на днище приваривали по два фальшкиля, предназначенных для защиты корпуса при подходе к отмелому каменистому берегу.
Нужно сказать, тендера получились довольно надежными и мореходными судами. Первоначально им запрещали выходить в море уже при волнении 4 балла, однако впоследствии даже значительно перегруженные тендера ходили при 5 баллах и выше.
Днем и ночью эти суденышки со скоростью 5—6 уз ходили по трассе Кобона — Осиновец. Команды их работали поистине геройски, совершая по два-три рейса за сутки. С призывом к товарищам бороться за три рейса обратились матрос Илья Карагинцев и старшина 2-й статьи Афанасий Яковлевич Рыбаков.
Борясь за увеличение эффективности перевозок, экипажи ввели интересное новшество. Грузоподъемность судов лимитировала не столько малая высота надводного борта, сколько положение выхлопной трубы. Выхлопное отверстие (в левом борту) находилось на высоте всего 150 мм от КВЛ и служило своего рода грузовой маркой, ограничивающей прием груза и неизбежное при этом увеличение осадки. Тендеристы стали своими силами наваривать на выхлопную трубу патрубок, позволяющий увеличить осадку на 250 мм, что давало солидную добавку к грузоподъемности тендера (до 5—6 т на однотрюмном) без существенного ухудшение скорости и поворотливости.
Hесколько высказываний прославленных адмиралов, имевших прямое отношение к использованию тендеров на Ладоге:
Адмирал В. Ф. Трибуц: «Нас выручили знаменитые тендеры, эти незамысловатые самоходные суда, созданные в тяжелую блокадную зиму руками голодающих рабочих в содружестве с нашими матросами. 10048 рейсов сделали тендеры за кампанию 1942 г.! Экипажи тендеров сквозь штормы, под огнем вражеских самолетов смело бороздили воды Ладоги. 158086 т продовольствия и боезапаса, 98800 воинов доставили они в осажденный Ленинград».
Вице-адмирал В. С. Черепов: «Успешно выполнялась задача эвакуации из Ленинграда населения. В отдельные дни на эвакопункт в Борисову Гриву прибывало значительно больше людей, чем предусматривалось планом. А план этот был очень напряженный: в июне флотилия должна была перевозить по 5000 человек в день! Приходилось брать людей на суда сверх всяких норм. На каждый малый тендер вместо 25 человек принимали 50. И все же заботились, чтобы разместить поудобнее.
На некоторых тендерах мы установили пулемет ДШК, но на многих единственной защитой от вражеских самолетов оставалось личное оружие моряков — винтовки. Безопасность корабля всецело зависела от мастерства, от умения вовремя уклониться от ударов врага».
Адмирал Флота Советского Союза И. С. Исаков: «На Ладожском озере, чтобы хладнокровно выдерживать атаки неприятельских самолетов на тихоходных и медлительных кораблях, надо было иметь какие-то особые нервы и необычайное мужество».
Адмирал Ю. А. Пантелеев: «Фашистским стервятникам так и не удалось потопить ни один из 118 ладожских тендеров. По всей Ладоге и среди эвакуирующихся жителей города разнеслась молва о неуязвимости этих корабликов. Я слышал, как прибывающие в Осиновец ленинградцы просили отправить их через озеро «только на тендере».
Небольшая осадка и подъем днища в носовой части в сочетании с относительно солидной грузоподъемностью делали тендера незаменимыми при высадке десантов. Но при этом уже нельзя было рассчитывать только на маневренность и малые размеры: следовало подумать о вооружении и защите тендера как полноценного боевого корабля, которому неминуемо придется подходить к берегу, занятому врагом, под жестоким огнем.
На все тендера поставили на носовой битенг по пулемету ДШК; на некоторых двухтрюмных тендерах такой пулемет иногда устанавливали между люками. (На черноморских тендерах армейские пулеметы ДШК прямо приваривали треногой к палубе в носу.)
По инициативе тендеристов Антонова, Данильца, Зуева, Комарова и других была продумана защита носовой части судна, двигателя и поста рулевого. Вооружение и бронирование балтийских тендеров осуществлялось на Кронштадтском судоремонтном заводе. Были случаи, когда вся надводная часть тендера покрывалась тонкой броневой сталью, но все же броня использовалась редко. Чаще всего вопрос защиты от осколков и пуль решался экипажем тендера с применением тех материалов, которые в данный момент имелись под рукой. Как правило, на фальшборт наваривали дополнительный стальной лист, чем и защищался нос тендера.
Защита рулевого претерпела некоторую эволюцию и в конце концов пришла к тому виду граненой стенки, какой показан на чертеже однотрюмного тендера. Первоначально устанавливали или только защиту носа, или только стенку, считая, что с носа тендер уже достаточно защищен самим фальшбортом. В дальнейшем защита рулевого стенкой стала характерна для всех тендеров.
Стенка, защищавшая рулевого спереди, ставилась прямо на крышу рубки, кормовая — на палубу. Между ними оставались неширокие проходы с каждого борта. Стенка собиралась на месте из двух рядов досок или стальных листов, между которыми засыпали песок, закладывали булыжник, чугунные чушки, пачки листов кровельного железа и т. п. Общая толщина слоя защиты доходила до 20 см, высота стенки — приблизительно до уровня груди стоящего человека. Иногда такую стенку для защиты рулевого сооружали из листов броневой стали, однако такие случаи были очень редки.
Двигатель и бензиновый бак просто обкладывали мешками с песком.
Для уничтожения получавшегося дифферента на корму, в носовую часть загружали балласт, в результате снижалась скорость и грузоподъемность тендера. Некоторые старшины, чтобы не терять грузоподъемности судна, отказывались от специальной защиты поста рулевого.
Тендера в десантном варианте в зависимости от водоизмещения принимали на борт от 35 до 60 бойцов со всем снаряжением.
Удалось осуществить интересную идею командира дивизиона тендеров капитана 2-го ранга В. С. Сиротинского и старшего лейтенанта Андреева: соединив два двухтрюмных тендера прочным настилом, получили мелкосидящий самоходный паром, способный принимать тяжелую боевую технику, включая танки. Тендера связывались двумя рядами брусьев; один ряд ложился поперек судов, другой — вдоль на уровне комингсов грузовых люков; поверх брусьев укладывался настил. Как вспоминает Б. И. Потапов, такие паромы перевозили одновременно по два танка или по четыре грузовика — «студебеккера».
Известно, что два таких парома использовались для постановки мин в Выборгском заливе. Для этого на настил укладывались минные рельсовые пути, позволяющие принимать 20—25 мин. А те же ладожские однотрюмные тендера, переброшенные на юг, занимались прямо противоположным делом — тралили мины на Азовском море.
Конструкторам и рабочим блокадного Ленинграда никак не думалось, что этим маленьким и примитивным на вид судам суждена такая славная большая жизнь, что матросы и солдаты, сражавшиеся на многих участках огромного фронта, уважительно назовут это судно — «товарищ тендер»!
Контр-адмирал в отставке С. В. Кудрявцев
(Журнал «Катера и Яхты», 1979 год)
Ценой неимоверных усилий удалось подготовить к ладожской навигации 1942 г. втрое больше перевозочных плавсредств, чем их было осенью. Однако весна запоздала, ледовая стихия буйствовала, начало навигации все откладывалось. Первые рейсы самых мощных наших судов, способных пробиваться через битый лед, удалось организовать только в самом конце мая. И сразу же начались массированные налеты вражеской авиации. По 80-100 бомбардировщиков одновременно обрушивались на наши порты и склады. Бывало так, что на переходе на одно беззащитное судно нападало до десяти самолетов врага.
Командующий группой «Север» генерал-полковник Кюхлер уверенно заявил, что, поскольку с наступлением весны ледовая трасса из строя вышла, теперь «даже птица не сможет пролететь сквозь кольцо блокады». Но несмотря ни на что через Ладогу пошли в Ленинград тысячи тонн продовольствия и боеприпасов, стали прибывать свежие пополнения, продолжалась планомерная эвакуация раненых, женщин, стариков, детей.
Я был тогда начальником штаба Ладожской флотилии, а именно в эти дни стал командиром специального отряда, открывающего навигацию. Помню, как в начале июня впервые увидел прибывающие к Осиновецкому маяку тендера. Было ясно, что эти специфичные суда следует свести в какие-то отдельные группы, отработать систему эффективного их использования на самой короткой, но зато и самой опасной, близко расположенной к занятому немцами берегу, «малой» трассе. В первых числах июля из этих кораблей было организовано и начало действовать соединение, названное Отрядом тендеров и состоящее из нескольких групп по 8-10 вымпелов в каждой. Базировалось это соединение в районе Кобоны, используя для стоянки и Новоладожский канал.
Первым командиром отряда был назначен опытный моряк, капитан 1-го ранга Федор Леонтьевич Юрковский, выросший на море, еще подростком участвовавший в боях с кайзеровским флотом, только что командовавший отрядом балтийских ледоколов, которые обеспечивали переходы наших кораблей в районе до о-ва Лавенсаари. Он умело и терпеливо обучал подчиненных, вселяя веру в свои маленькие корабли, воспитывая мужество и стойкость.
Федор Леонтьевич Юрковский
Ветераны-тендеристы вспоминают, что их командир, обучая рулевых тактике маневрирования, сам выходил в рейс и показывал, как именно нужно уклоняться от бомб и обстрела при налетах авиации. Был, например, такой простейший прием: старшина тендера ложился на рубку, упирался ногой в румпель, и тендер начинал описывать циркуляцию — крутился на одном месте.
Позднее командиром соединения стал капитан 2-го ранга Вячеслав Сергеевич Сиротинский. Много времени уделяли Отряду тендеров и удивительно скромным, героическим людям, плававшим на них, полковой комиссар Андрей Владимирович Нечиталенко и военком флотилии Леонид Васильевич Серебренников. «Команды тендеров, — писал командовавший тогда КБФ адмирал В. Ф. Трибуц, — это были бесстрашные, самоотверженные, неутомимые люди. Не знаю — когда они отдыхали, и отдыхали ли вообще?»
Да, прямых попаданий авиабомб в тендера противником достигнуто не было, но от осколков разорвавшихся вблизи бомб и особенно от обстрела самолетами, буквально охотившимися за беззащитными тендерами, потери среди наших людей были.
Каждый рейс требовал от личного состава огромного напряжения. Продолжался переход в одну сторону, если, конечно все шло хорошо, около 2,5 часов. Другими словами, рейс туда и обратно с погрузкой и выгрузкой занимал в лучшем случае 6 часов. Уход за кораблем и его двигателем тоже каждодневно требовал времени. Большинство же рейсов выполнялось под воздействием базировавшейся поблизости авиации противника. Единственным спасением от нее была темнота и нелетная погода. Так что плавать тендерам приходилось круглосуточно. Чтобы регулярно делать за сутки три рейса, нужны были исключительные выносливость и работоспособность. Чаще всего, подойдя к причалу, личный состав тендера на руках выносил ослабевших женщин, детей, стариков, помогал разгружать доставленные грузы.
Tендер во время наступательных операций 1944-1945 гг.
Вдумайтесь теперь в эту цифру: 10 048 таких рейсов за несколько летних месяцев совершили эти железные люди!
Примеров героизма команд тендеров — великое множество: каждый рейс был геройским. Остановлюсь на одном.
Тендер № 82 на пути в Кобону подвергся нападению четырех самолетов. Встреченные лишь одиночными винтовочными выстрелами, «мессера» один за другим спокойно, не торопясь, пикировали на тендер, поливая его смертоносным огнем, но никак не могли нанести решительный удар. Старшина комсомолец Володя Малофеевский маневрировал так искусно, что в конце концов «мессера», израсходовав боезапас, улетели. Все до одного находившиеся на корабле имели ранения. Раненый старшина спустился вниз, помог забить деревянными пробками — чопами — самые опасные из более чем 70 полученных тендером пробоин и снова стал на руль. При втором налете авиации противника Владимир Иванович Малофеевский был ранен вторично. Истекая кровью, он вел тендер к причалу, пока не потерял сознание. Скончался он уже в госпитале.
Среди многих бесстрашных назову И. М. Иванова, А. П. Коровина, Ф. Светлова, И. Якунина, В. Калачева, В. Радкевича, которые служили примером для всех. Многие моряки Отряда тендеров были отмечены правительственными наградами, а старшины А. Я. Рыбаков и А. Н. Казанцев награждены орденами Ленина.
Наградной лист старшины (командира) тендера №91 отряда тендеров Ладожской военной флотилии краснофлотца Рыбакова Афанасия Яковлевича
xxx xxx
Контр-адмирал в отставке С. В. Кудрявцев
С прорывом блокады Дорога жизни значение потеряла: теперь грузы и пополнения можно было доставлять железной дорогой! Как плавсредства для эвакуации людей и перевозки грузов потеряли значение и тендера — одна из основных сил Ладожской «малой» трассы. Зато теперь, при подготовке и проведении наступательных операций, можно было использовать тендера по их прямому назначению — ведь когда-то проектировали их как десантные корабли!
По приказу наркома ВМФ Н. Г. Кузнецова, 43 тендера вместе со своими экипажами были направлены в Ленинград, 29 погружены на платформы и переброшены на Черное море (Действия тендеров на черноморском театре — тема особая. Здесь только подчеркнем, что начиная с февраля 1943 г. тендера принимали неизменное участие во всех десантных операциях. Ладожскими тендерами были, в частности, те мотоботы № 7 и 9, которые упоминает Л. И. Брежнев в книге «Малая земля».).
Переброска тендеров к месту боевых действий по железной дороге.
Спуск на воду тендеров, переброшенных к месту боевых действий по железной дороге.
Не пришлось отдыхать без работы и тендерам, оставшимся на Ладоге. Дело им всегда находилось, они снова оказались просто незаменимыми. Помню, что по Волхову и его притокам они доставляли боеприпасы в 4-ю армию (Как написано в т. 3. «Истории Великой отечественной войны» (стр. 420), «Под сильным артиллерийским и минометным огнем, прокладывая путь по засоренным, мелким и ранее несудоходным рекам, тендеры доставили на передний край 455 т боеприпасов и продовольствия». Снабжение войск по суше было тогда прервано.). Когда наши части перешли в наступление на Карельском перешейке, четыре тендера были включены в состав отряда, выполнявшего особо опасное задание командования: 12 июня, специально дождавшись. хорошей видимости, моряки-ладожцы высадили демонстративный десант, в решающий момент сковавший значительные силы противника и позволивший одержать победу на решающем направлении.
Самое активное участие принимали тендера и в боевых действиях при форсировании Свири 7-й армией. Десять тендеров, доставленных к устью Свири по железной дороге, работали на реке среди разрывов мин и снарядов уже в самый горячий первый день этой операции. За четыре июньских дня тендера под огнем врага перебросили на правый берег несколько тысяч бойцов, сотни автомашин и орудий, 3220 т грузов. Когда сражавшиеся на пятачке части 99-й дивизии остались без боеприпасов и продовольствия, моряки трех ладожских тендеров, ежесекундно рискуя жизнью, сумели доставить им все необходимое. На боевом счету Отряда тендеров появилась и самостоятельная десантная операция: вверх по реке была переброшена группа в составе 550 бойцов с 50 орудиями и всем снаряжением.
В своих мемуарах вице-адмирал В. С. Чероков вспоминает, как торжественно встречали геройские тендера, отличившиеся тогда на Свири. Кильватерной колонной под гром оркестров спускались эти «чудо-корабли» вниз по реке, а с понтона специально разведенного моста их приветствовали армейские командиры. «Не столь часто в боевой обстановке так чествуют отличившихся воинов!» — замечает адмирал.
В горячие июньские дни 1944 г. те же тендера вновь отличились при выполнении знаменитой Тулоксинской десантной операции. Так, тендер № 23 выкатился носом в берег в самом «пекле» — под сильнейшим пулеметным и минометным огнем. Комсомолец А. С. Гребешков из экипажа этого корабля увлек за собой замешкавшихся было десантников, первым оказался на берегу, забросал гранатами мешавшую высадке огневую точку.
Неустрашимо и хладнокровно действовал старшина Александр Сухарев. Снаряд угодил в его тендер. Моряки под огнем врага заделали пробоину и пошли в следующий «рейс», доставляя десантников с остановившихся вдали от берега глубокосидящих судов прямо на поле боя. Тендер № 39 сделал 5 таких рейсов: в этот первый день высадки он перевез 270 бойцов и 45-миллиметровую батарею, а всего за операцию перебросил на берег 430 человек и 260 т грузов.
В конце концов до 80 тендеров оказалось перевезено в базы КБФ на Финском заливе. Большинство из них вошло в состав Отряда высадочных средств Бригады шхерных кораблей, которой я имел честь командовать. Командиром этого отряда стал прибывший вместе с тендерами с Ладоги опытный и боевой капитан 2-го ранга В. С. Сиротинский.
В те дни все силы флота были брошены на содействие наступательным действиям наших войск. И можно смело сказать, что все совместные операции кампании 1944 года, связанные с высадкой десантов и оперативными перевозками войск и техники, осуществлялись при непременном участии тендеров и имевших большой боевой опыт их экипажей. «Роль этих маленьких и относительно слабо вооруженных судов была незаменима», — пишет бывший командующий КБФ В. Ф. Трибуц. Тот, кто внимательно читал мемуары адмирала Трибуца под красноречивым названием «Балтийцы наступают», наверняка отметил то особое внимание, которое уделялось тендерам при планировании любой боевой операции на берегах Балтики.
Вот, например, бои за освобождение советской Эстонии, начавшиеся штурмом Нарвского перешейка. Переброшенные на Чудское озеро, к Гдову, 12 бронекатеров и 21 десантный тендер помогли нанести удар там, где гитлеровцы его не ожидали: высадить 16 августа десант на необорудованный болотистый берег в районе Мехикорма. За три дня удалось перебросить через озеро 6500 бойцов и 170 орудий. Об ожесточенности боев говорит хотя бы то, что к исходу первого дня операции в строю оставалось только 7 тендеров; остальные — пришлось срочно ремонтировать. Сюда же из Кронштадта перебросили еще 20 тендеров, некоторые из них тут же были превращены в катамараны для погрузки тяжеловесов.
Размах операции ширился. Пожалуй, это была непревзойденная по масштабам переброска войск при помощи тендеров: за полмесяца было перевезено через озеро 135 000 солдат и офицеров, 13200 лошадей, 9100 автомашин, 14 600 повозок, 2183 орудия и миномета. Адмирал В. Ф. Трибуц называет эти цифры невероятными: они втрое выше самых высоких норм военного времени! Предельное волевое и физическое напряжение экипажей позволило многим из них делать по 20 рейсов через озеро за сутки. Старшины Коровин, Иванов, Якунин делали и того больше — по 25 рейсов! Без единого часа отдыха!
Спаренные тендера Зарипова и Исакова совершили в те дни 300 рейсов.
«Признаюсь, — пишет адмирал, — что мы, моряки, гордились своим вкладом в успех операции!»
Остановлюсь поподробнее на действиях тендеров Отряда высадочных средств в июне того же 1944 г. при освобождении островов Бьёркского архипелага, прикрывавших вход в Выборгский залив и задерживавших наступление наших частей.
В распоряжение командующего операцией вице-адмирала Ю. Ф. Рал-ля были переданы довольно крупные силы КБФ, включая нашу бригаду с дивизионами канонерских лодок (4 единицы) и морских бронекатеров (8), а также отрядами тендеров (28), дымзавесчиков (18) и катерных тральщиков. На автомашинах доставили с южного берега 260-ю отдельную бригаду морской пехоты под командованием генерала И. Н. Кузьмичева (1500 человек).
Противник хорошо подготовился к обороне — выставил минные заграждения со специальными противокатерными минами-ловушками, превратил острова в бастионы. Берега были опутаны колючей проволокой и минированы, была сооружена система дзотов и траншей, около 50 береговых орудий калибром до 250 мм включительно были готовы открыть огонь. Из Данцига сюда перебросили 6-ю флотилию немецких миноносцев, стянули весь уцелевший к этому времени финский флот. Интенсивность движения сил противника по шхерному фарватеру была такова, что наша авиаразведка только за один день 17 июня обнаружила здесь до 100 различных малых и больших судов.
Белые ночи облегчали противнику наблюдение за передвижениями советских кораблей, а выставленные им минные заграждения затрудняли действия. Однако как ни старался противник помешать нашим тральщикам, но к 20 июня предварительные тральные работы были выполнены и сразу же, в следующую ночь на 21 июня, в пролив вышли первые три тендера с разведротой (126 бойцов) майора А. П. Романцова. Командовал группой высадки капитан 3-го ранга П. Ф. Мазепин, прикрывали ее бронекатера капитан-лейтенанта А. И. Потужного.
Место для нанесения первого удара было выбрано исключительно удачно: меньше всего противник ожидал появления десантников на самом удаленном, «тыловом» острове Пий-сари (ныне Сев. Березовый). Берег у него крутой, подходы плохие — множество камней, а главное, отряду высадки нужно было сначала пройти 15-мильный пролив Бьеркезунд, на всем протяжении простреливаемый с обеих сторон не только орудиями, но и пулеметами.
Предпринятое демонстративное движение другой группы наших катеров в южном направлении на какое-то время отвлекло внимание противника, а отличная работа трех катеров-дымзавесчиков прикрыла движение отряда Мазепина. Тендера прорвались через узкий пролив.
На рассвете 21 июня десантный отряд подошел к острову. Команды тендеров первыми прыгали в воду и помогали разведчикам выходить на берег, перебрасывать на сушу пулеметы и боезапас. На КП бригады пришла радиограмма Романцова: «Закрепился, веду бой».
Гарнизон острова, по-видимому, был ошеломлен. Разведроте удалось с ходу занять заранее намеченный плацдарм и подготовиться к отражению начавшихся затем ожесточенных контратак противника. Наши бронекатера сумели отсечь прорывавшиеся к Пийсари корабли противника, а удары авиации КВФ заставили их уйти на север.
В полдень тяжелое положение десанта, окруженного превосходящими силами врага, стабилизировалось. Тендера доставили подкрепление — вторую роту морской пехоты. Этому отряду форсировать пролив было еще тяжелее. Стоило на минуту разойтись стене спасительного дыма, на освещенные яркими лучами солнца тендера обрушивался яростный огонь и с берега, и с островов. Поставив на крышки люков все свои пулеметы и противотанковые ружья, десантники отстреливались на оба борта.
Надо было срочно наращивать силу удара. В ночь на 22 июня пошли на прорыв 16 тендеров капитан-лейтенанта А. В. Воскобойникова. Отряд прикрытия под командованием А. И. Потужного давно пора было бы отвести на отдых, но несмотря на страшную усталость катерников от продолжавшегося уже сутки непрерывного боя, я был вынужден дать им приказание продолжать действия по поддержке сил высадки. С рассветом 22 июня на Пийсари были доставлены еще два батальона пехоты, отдельная пулеметная рота и две батареи истребительного дивизиона — 14 45-мм орудий с 10 т боезапаса.
И снова можно назвать буквально десятки фамилий. Героями боев за Бьеркские острова были все до одного экипажи тендеров, без которых, как пишет адмирал В. Ф. Трибуц, «вообще была бы невозможна высадка на вражеский берег». В самый критический момент, когда связь с Романцовым оказалась прерванной и судьба его роты была неясна, к Пийсари под ураганным огнем прорвался тендер старшины 2-й статьи, ныне мичмана запаса, И. А. Бразгина; связь удалось восстановить, обратным рейсом были доставлены раненые. Тендера И. М. Иванова и И. С. Якунина за сутки совершили по 12 рейсов на остров. Старшина Калачев и матрос Артамонов не отходили от пулеметов, прикрывая высаженных десантников до полного выполнения ими боевой задачи. Особо отличились тендера первой группы П. Ф. Мазепина. Он и находившийся на его тендерах работник политотдела бригады шхерных кораблей лейтенант Спиричев смелыми и решительными действиями увлекали за собой матросов и бойцов. Так же самоотверженно действовали экипажи отряда А. В. Воскобойникова.
За эти бои у островов Бьеркского архипелага все 113 офицеров, старшин и матросов отряда тендеров были награждены орденами и медалями.
До последнего часа Великой Отечественной войны тендера использовались как боевые десантные корабли, а после ее окончания долгое время — много лет — несли трудовую вахту.
Отряд балтийских тендеров во время боевых действий на Висле.
Аукцион. Гайд для новичков.
Если вы являетесь новичком в WoW Classic, то будет достаточно трудно разобраться во всем функционале аукциона. Однако если изучить хотя бы основы, то данное место может стать хорошим источником дохода, позволяющим извлечь максимальную выгоду из выбранной профессии.
Принцип действия аукциона в WoW Classic прост: вы выставляете на продажу предметы, которые другие игроки могут купить за золото. На аукционе есть функция поиска, поэтому геймеры могут найти определенные вещи. Предметы остаются на продаже до конца действия аукциона. Вообще это жизненно важная часть экономики в игре, поскольку геймеры могут исключить процесс утомительного фарма, а вместо этого перейти в аукцион и купить искомый предмет. А если вам повезет, и выпадет какой-то ценный ресурс, который вы не планируете использовать, аукцион позволит хорошенько на нем заработать.
На аукцион и экономику в целом влияет профессия персонажа, поскольку здесь можно продать свои товары и материалы для крафта другим геймерам, у которых нет времени или навыков на то, чтобы получить их самостоятельно. Вы можете самостоятельно выбрать стоимость продажи предмета. Таким образом, никто не отменял банальной схемы “купить дешевле, а продать дороже”.
Расположение аукционов
У каждой фракции есть по три аукциона. Их можно использовать, чтобы торговать с членами своей фракции. Однако помимо них существуют три дополнительных аукциона в нейтральных землях, где можно торговать между фракциями. В общей сложности — 9 домов.
Аукционы Орды:
- Огриммар. Неподалеку от входа в Дуротар, справа от долины чести.
- Громовой утес. Ниже летной башни на Нижнем уступе, между двух палаток.
- Подгород. В центральном кольце.
Аукционы Альянса:
- Дарнас. В западном конце Торговой Террасы.
- Железная крепость. К юго-западу от общей зоны.
- Штормград. В торговом районе.
Нейтральные аукционы:
- Пиратская бухта. Ищите возле гостиницы.
- Гаджетзан. Взгляните на первое здание справа после входа в город. Там стоит аукционист Бердо.
- Зимние ключи. Ищите здание с телескопом на короне. Там находится аукционист Гриззлин.
Как пользоваться аукционом
Аукцион предлагает список конкретных предметов или всех товаров, выставленных на продажу. В каждом объявлении содержится название предмета, что позволяет его легко отыскать. Также должно быть указано количество (до 20 максимум), продавец, время, оставшееся до закрытия торгов, требования к уровню, текущая ставка и сколько монет нужно добавить, чтобы ее перебить или мгновенно купить товар.
Предложенная цена и стоимость выкупа имеют решающее значение. Если вы продаете, то обязаны указан цену выкупа. Именно за эти деньги любой желающий может моментально купить товар, не дожидаясь завершения аукциона. Вы также можете установить продолжительность торгов на 30 минут, 30 минут — 2 часа, 2-12 часов или 12-48 часов.
Продолжительность очень важна, поскольку влияет на то, какой депозит вы должны будете внести. Ставка зависит от цены. Чем короче аукцион, тем меньше нужно будет вносить депозит. Более того, фракционные и нейтральные аукционы имеют разные депозиты, причем нейтральные взимают гораздо больше фракционных. Естественно, депозит возвращается, поэтому если у вас есть деньги, особо можно не беспокоиться.
Наконец, аукцион берет свою комиссию с продажи каждого товара. Ту цену, которую вы указываете для выкупа, заплатит покупатель, однако вы получите меньшую сумму. Опять же есть свои нюансы в комиссии аукционных домов от фракций или на нейтральных территориях. Фракционные дома берут 5% от стоимости, нейтральные — 30%.
Как зарабатывать на аукционе
Есть много способов заработать деньги, продавая свои товары в аукционных домах или покупая дешевле и выставляя предметы дороже. Продажа материалов — один из самых простых и легких способов, поскольку в мире есть много редких ресурсов, которые игроки захотят незамедлительно получить в свои руки, пытаясь прокачать профессию. Если хотите на этом заработать, продавайте материалы с разными размерами стеков. Благодаря этому геймер сможет купить нужное ему количество, не переплачивая деньги за большее число ресурсов.
В качестве альтернативы можете использовать материалы для изготовления предмета, а затем продать его на аукционе. Броня и оружие, особенно “лучшие для слота”, пользуются высоким спросом среди геймеров, которые хотят повышать уровень и пропускать сложные квесты или крафт. Расходные материалы, пожалуй, являются самыми востребованными предметами, которые можно продать на аукционе, поскольку отряды, отправляясь в подземелья или на рейды, всегда запасаются зельями и едой.
Источник https://hobbyport.ru/other/ships/tender.htm
Источник http://sovietmedals.ucoz.com/forum/61-202-1
Источник https://bwe.su/aukcion-gajd-dlja-novichkov/
